На всенощной. Две очень пожилые тётки, одна в светло-маково-красном дутом пальто и древнейших лоферах с количеством шерстяных носков. Вторая - тихая-тихая, я и голоса её не слышала, усохшая маленькая старая фея. Первая сначала громко, почти грозно (истерично) стучалась в двери закрытого уже сбербанка, чтобы сообщить о пропаже карточки у старушки. Девица, вышедшая из сбербанка, сообщила, что старушка может не волноваться: карточка заблокирована. В храме эта же, в маково-алом пальто (scarlet), так же громко и грозно стала требовать места для старушки. А та смотрела ягодными (терновыми) глазами и очевидно думала о чём-то совсем другом; до дома своего она однозначно не дошла бы одна. Больше всех деятельность красной (я прозвала её Россия) возмутила именно интеллигентных пенсионеров, уютно занявших всю дорогую деревянную скамейку у стены. "Уходящий народ, - подумалось почти цинично, - уходящая культура; вот так это теперь выглядит". Странно, но у меня поведение "России" отвращения не вызвало. После помазания эти две уходили за руку, "Россия" улыбалась и довольно трогательно помогала старушке спуститься с крутой каменной лестницы храма.