ОДА К РАДОСТИ

если нет меня, к чему я могу призвать

скользя по иронии

не оборачиваться

погребально и всё же пасхально

шиповник цветёт у подъезда пятиэтажки

капризный поэт гениального блюда желает: об стену еду размозжить

но что было бы без необщественно-неполитической тяги

(политика нам соприсуща цветом глаз и волос

что политичнее чувственности)

ни Бетховена на мостовой, и ни оды

плачьте под гимн Евросоюза

если нет меня, нет и Бетховена

нет оды к радости

есть обществом всем сетевым

повторяемый аллергический кашель

но всего-то ребёнком, без уточнения, глядя в кружение рук,

ноябрьский, луною подсвеченный, лес, клубы молока и бездомного ветра,

антициклоном - небесную неразрешённость, чуть хлопком прикрытый человеческий трэш,

птичий хаос, чуждый звукам симфонии мира, того вожделенного царства,

изначально живущего в трепетном и беспокойном, а так же в покорном и кротком,

переживая, переживая, а не понимая равность бури и штиля, их ценность для моря и неба,

замирая в неверии, в этом преддверии Бога,

решившись, наконец, разменять тягу царственных звуков на деревенское пение агнцев

всё для людей

человек-человек

каждый растоптан, и очень болит ушибленное колено

нет сил видеть ни одного, никого из близких и из далёких

даже она не спасёт - а вожделение было: бессмертна

ода росла и на изломе вспенилась лентой узорной пасхальной

он недоволен

но Евросоюз

…того ли ждал гений глухой

(или не ждал)

гения Бог до рождения слуха лишает

кто гений – тот глух…

тогда музыки этой треклятой быть не должно

вариаций, рингтонов, будильников и инструментов

вот они, инструменты

(смерти - под первыми взглядами солнца)

Господи, неужели воля Твоя такова:

дары изготовят на фабрике

цифровой технологии

не спросив согласия автора

воля создать самодвижущийся мир

он трещит скорлупой

звучит ода к радости

звучит воля к стяжанью могущества

но человек

человек-человек

автор на сцене неуместен

его не выгоняют пока что

он сам уйдёт

когда закончатся деньги

ему принесёт сердобольная фрау похлёбку

мне (перед моим окончанием)

сон

Паганини несёт золотые монеты Филонову с Хлебниковым

готовит кофе Бетховену

глупой кажется мысль любить ад и встретить там всех

чьими дарами жили восторги

нет, всё будет не так

ад уже здесь

все, кого любим, от ада нами свободны

это ещё один шаг Христа

перемещение точки опоры