БАБАЕВСКИЙ ШОКОЛАД

ИНГРИД БЕРГМАН

...касаясь макушки, вдруг узнаёшь свои волосы - мягкие и поредели

младенчески светло...

Стены тают. Держат их невидимые облака деревянной и алебастровой пыли.

Лучше старых стен нет ничего. Им неведома жалость - и не нуждаются в жалости.

Они примут, кто просит: ради трудов моих и бестолковости - гладь и жалей,

я иссох от безжалостности.

Стены жалеют лучше людей.

Стены - к людям, а люди - от стен.

Тёмной бабаевской плиткой жив этот вниз уходящий район.

Дом невысокий фигуристый не напоминает о Ингрид Бергман.

Но в линии кровли есть разлёт её знаменитых бровей.

Гвардейский. Или элитный? Горький, а не молочный.

Фирменный, люкс - хватит на все фильмы с Ингрид Бергман.

Актриса - и старое здание, в котором лишь небольшой магазин,

новенький интерьер.

Актриса, чьё лицо плавится в славе дурной (или нет)

тает стыдливо тёмная плитка.

Жизнь как ретро картина. Время остановилось.

Будущее возможно и не понадобится.

Руковождение будущим

не смогло повлиять на привкус бабаевской плитки, тающей перед экраном.

Пока ясно: старого или нового мира ты житель,

всё одно - не готов к продолженью событий, которые создал:

дом, семья, дети, общество, фильм.

А она парит как это проросшее веточкой здание, с тревожным и мягким лицом,

плитка чуть размягчилась в ладони.

Здания скоро не будет. "Гвардейского" или "Элитного" тоже.

Пока они есть.

Строить то, что сейчас, понемногу черпая из старой шкатулки.

Стены могут уйти. Людям их не догнать.