В магазине. Старик. В корзинке - водочка Флагман и три жигулёвских, ноль-пять. Краковская колбаска, немного сосисок. Две луковицы, пара-тройка мытых морковок. Значит, колбаска будет с поджаркой. Старик аккуратно стрижен, в клетчатом приличном пиджаке (на первый, конечно, взгляд). Видит плохо. Достал сразу много денег. Тормозит ужасно, собрался большой человеческий хвост. Женщина - кассирше: да вы уж сами возьмите, а мы проследим, если что... Кассирша - женщине: да я его знаю; он сейчас, сам... Беседа идёт через голову старика. Как будто он глухой. Старик твсячу менять не хочет, играет с кассиршей: а это сколько? Она (терпеливо) - сто рублей! А это? Тоже сто! Разменял-таки тысячу. Кассирша: вам как обычно, мальборо? Старик выпрямился и ясным таким голосом: нет, не надо. Теперь ведь модно не курить. И пошёл обед готовить. Я на такие вещи смот реть не могу; сразу слёзы и в груди колотит, задыхаюсь. Вот эта его самостоятельность - бесценна.
|