Элегия

Только б с тобой ничего не случилось – и думать смешно.

Не случится, а только чуть-чуть. Что со мной – вероятно, похоже.

Шатает-скользит,

совсем не злится,

Только б с тобой ничего не случилось. Пусть ты принял все эти новые рифмы,

новые лица, с разрезами, без - эти сутулые лица,

Пусть твоя небольшая квартира как зонка с парашей,

Где я лишь новичок, да ещё ничего и не знаю.

Что ты сделаешь, как ты поступишь со мной.

Пугливое утро; молчать неприлично.

Брысь!

...Со своими корзинами:

всё – во Христа; в смерть и воскресенье, и ты – потому что Христос.

Как-то так.

Страшно. Что вдруг заболеешь, что там, на ветру,

на чужом (малохольный! это ты - о себе),

на ветру посмеются над чувством. Твоим. Но пока – Бог живит – не смеются.

А вокруг эти лица, и ты в них идёшь, в эти длинные, странно сутулые лица,

а они убегают. И возможно лишь только одно:

сдлеать вид, что ты служишь, как некий катар Эскламонде,

на смерть.

А зачем она? Только б не смерть.

Спит как мальчик. Готовит неряшливо. Злится.

Только б слушал лед зеппелин. Что-то с экрана читал,

И носился по дому в мечтах полуночных со шпагой.