ИВАН-ДА-МАРЬЯ

(Кьюс Фланнери и Фланнери Кьюсак)

…я узнаю троллейбусы по голосам…

Она была только Фланери Кьюсак,

Напевала: меня забывают на каждой скамейке и в каждой больнице

Как зонтик неновый, перчатку непарную…

…если сказка о том – одиноких сердец ровно двое

на всю окружную дорогу и город, и эту страну

…на мир не замахиваться: что все они знают о мире…

…но Фланери Кьюсак была, и росла рядом с Кьюсом,

Которого тоже звали Фланери.

…вот его стул, на нём кошка сидит и ждёт,

когда Кьюс возвратится…

…долго ждёт, без еды и воды

кошки всегда виноваты,

их забывают,

даже если носятся  кругом в обнимку…

такая вот песенка. Фланери ждёт, когда Кьюс возвратится,

как же она ревнует его и не любит себя – ревновать…

В них был и шафран, и пурпур, и тягучие новые песни

о старом Христе в ожидании нового

(скоро Второе пришествие и воскресение мертвых).

Без Христа было б душно. Росли, иван-да-марья,

каждый считал, что его забывают на каждой скамейке,

как перчатку, как разлюбили.

Но всё получилось ужасно не так.

Пришла девочка и провела пальцем по запотевшему окну

В дождь и ночью.

Получилась свеча. Кьюс и Фланери спросили: а зачем столько света?

Зачем вытягивать голосом ноты, которые всем не нужны?

…Девочка так и осталась: она невпопад и напрасно,

хочет дружить, и её как-то не замечают,

забывают на каждой скамейке

не потому что не любят её,

так всегда – так увы получается.

Она ходит по городу или по лесу.

И, сами не признаваясь себе,

Её ждут Фланери Кьюсак и Кьюс, который тоже Фланери.

…у меня одна ложка, я кормлю из неё полземли,

и в священные груди артистов моя радость и горе стучит.

А Фланери Кьюсак похожа не девочку, пальцем водит по осеннему стеклу,

А Кьюс Фланери робко её обнимает.