При последнем вопросе глаза (мысли) исследователя, биографа, читателя разбегаются. Губанов обрушивает на читателя потоки цвета: синие поэты, фиолетовая грива писем, черноволосая мысль, фиалковые пророчества, желтеющие басни, сизые принцы, голубые губы клада или даже «оранжевый живот своей судьбы»… Свой цвет имеет все: предметы, чувства, мысли, части тела, намерения, отношения людей, философские идеи… Живопись для Губанова — на первом месте, как и для многих, кто формировался в 60-е, очарованных живописью, изображением, — в эпоху, когда художники и поэты выступали вместе, художники писали стихи, поэты рисовали (Губанов немного тоже), живопись и поэзия перетекали друг в друга: подписи на картинах становились их частью, а стихотворениям приписывались жанры живописи. Названия губановских стихов: «Фатальная акварель», »Неожиданная акварель Борисову-Мусатову», «Осень. Масло», «Осень. Акварель», «Натюрморт настроения», «Пастель Наталье Ильиной», «Пастель на подоконнике», «Акварель в подметках», «Офорт в грусти»… Любимые художни-ки: Борисов-Мусатов, Поленов, Суриков, Верещагин, Саврасов… И, кажется, ни одного современно-го; это в эпоху, когда все вокруг ими просто кишело, устраивались громкие выставки (и некоторые из них закрывали и разгоняли), а к выставочным залам выстраивались очереди. Кажется, самые «современные» художники в стихах Губанова — Марк Шагал и Кандинский.
В этом есть консерватизм, вызывающее ретроградство вкуса. И это один из самых страстных, почти болезненно, поэтов 60-70-х (а со страстностью трудно соединить пристрастие к устоявшемуся). И поэт, которого иногда называли авангардистом, а иногда сюрреалистом, славившийся фантастичностью соединений слов, разрывом «логических» связей между ними (он устанавливал новые связи, небывалые). Сделавший очень много для развития (в том числе и технического) современного стиха. Создатель и вождь одного из самых известных и крупных поэтических объединений с шокирующим названием Самое Молодое Общество Гениев (СМОГ). И в его посланиях друзьям и возлюбленным постоянно выступало местом действия будущее, и один из любимейших жанров — пророчество (часто катастрофическое, апокалипсическое):
Я соткан из противоречий, Как раненые — из картечи И мяса с кровью пополам…
А откуда в сыне чиновницы и советского инженера такая страсть к кольцам, перстням, ожерельям и камням?
